Информация предоставлена:
Градова Анна Владимировна
Ивановская область, г. Иваново
В нашей деревне, в маленьких домиках, покрытых соломой, ни радио, ни электричества… Вечером зажигали керосиновые лампы, которые висели на стене – на высоте, чтобы ненароком не столкнуть ее, не уронить… да и света так от неё побольше.
А у кого не было и лампы, жгли лучину… Чувство голода не оставляло ни на минуту, досыта никто не наедался. И всю войну, и еще долго после, мы девчонками «хором» мечтали об одном и том же : вот вырастем пойдем работать, получим первую зарплату, купим пряников и наедимся досыта… Детей в каждом доме много: вечерами все обычно вместе сидели или лежали на самом тёплом месте – печке, и те, кто постарше, рассказывали сказки всякие истории. Мы вместе гуляли, и всегда за младшими присматривали старшие, так как взрослые уходили на работу. Нам тоже приходилось трудиться, по силам: кто кур кормил, а кто и коров доил и обихаживал… . Были обязанности и по дому: кто самых маленьких нянчил, кто воду с колодца носил, кто еду готовил — бездельников не водилось: мужчины на фронте, женщины на работе..
Детских садов не было, в школу ходили километров за пять, но длинной дорога — шли вместе, болтали… все дружили.
Каждую ночь по деревне ходил патруль: если все спокойно, постукивали специальными колотушками тихонечко, если тревога – колотили изо всех сил, будили всех… Много беженцев останавливалось в наших домах на ночлег — принимали их на постой по очереди, от соседей к соседям… Ненадолго – те видел, что с ними делись последним, и шли дальше. Каждый день ждали почтальона — в надежде получить весточку с фронта… В памяти осталась навсегда увиденное и пережитое детским сердцем… Война уже позади, возвращаются солдаты домой… Наши соседи ждали дядю Ивана. И вот идёт почтальон, и вся деревня бежит ему навстречу, и тётя Нюра торопится вместе со всеми. И потягивает он ей бумажный треугольник. Тетя Нюра тут же начинает его читать — и вдруг, как сноп, падает на дорогу без сознания… Я только потом поняла, что пришла похоронка. Что нет больше дяди Вани. А тогда было просто страшно и непонятно.
