Дроздова Альбина Васильевна
1936 г.
Информация предоставлена:
Лихоманова Елена Сергеевна
Брянская область, г. Унеча
Я в библиотеке работала над сборником о детях войны.
В преддверии 70-летия Великой Победы я взяла интервью у замечательной женщины, читательницы Унечской межпоселенческой центральной библиотеки Дроздовой Альбины Васильевны, которая прошла этот тяжелый путь от начала войны до самой победы. Она охотно согласилась поговорить.
— Добрый день! Расскажите где и в какой семье вы родились?
— Родилась 12 апреля 1936 года в семье Василия Никаноровича и Веры Семеновны Тихоновых. Отец дворянского рода. Он проживал в Киеве, здесь же закончил музыкальное училище. Унеча в ту пору входила в состав Черниговской губернии. Отец приехал в Унечу со своим оркестром. Они три дня здесь выступали. В Унече он и встретил маму. Они полюбили друг друга. Вдвоем уезжают жить в Киев, где сразу же повенчались. Мама была домохозяйкой, а отец работал военным капельмейстером, руководил военным духовым оркестром. В семье росли двое детей: я и мой брат Валентин, который родился в 1931 году. Семья все время переезжала с места на место. Жили в городах Очимчиры, Керчь, Клинцы и др. Перед началом войны отца направляют на фронт.
— Расскажите, как же ваша семья оказалась в Унече?
— В Унече проживала мамина мать и брат, который работал секретарем райкома. Перед началом войны отец привез семью в Унечу. Ведь он знал, что брат секретарь Унечского райкома и он уж точно свою семью в оккупации не оставит, а обязательно эвакуирует. Дом бабушки стоял возле церкви, которая находилась в районе детского сада «Солнышко». Церковь немцы разбомбили, а жители разобрали и растащили ее по бревнам.
-Помните ли Вы, как была оккупирована Унеча?
-Наступление гитлеровцев началось с авианалетов. Самолеты противника летели низко над землей и обстреливали из пулеметов. Мама велела лечь под сарай, даже собака подбежала к нам и легла сверху. Самолет летел так низко, что я заметила в черном шлеме летчика, который строчил из пулемета. Но, ни одна пуля нас не зацепила.
— Скажите, что навсегда отложилась у Вас в памяти о том страшном военном времени?
— Одна из бомб попала в дом Наумчик Ани, маминой подруги. Когда все прибежали туда, она была уже мертвая. Ее израненное тело лежало среди обломков дома у зияющей воронки. Эта страшная картина на всю жизнь осталась в памяти и преследовала многие годы даже ночью во сне.
— Как и куда Вы эвакуировались? Расскажите о жизни в эвакуации?
— До того, как оккупанты заняли Унечу, мы эвакуировались первым эшелоном. В результате бомбежки пострадала нефтебаза. Наш эшелон еще стоял на путях, а нефтебаза уже вся была объята пламенем.
Выбирались мы из объятой пожаром Унечи в небольших товарных вагонах. Посреди вагона стояла печка буржуйка. В вагоне по двум сторонам нары. Эвакуировались: я, бабушка, брат, мама и семья Климковичей (семья брата): жена и трое детей. Ехали долго. Шли потоком поезда на фронт. Наш поезд стоял долго, т.к. в первую очередь пропускали военные эшелоны на фронт. Мама на остановках ходила за кипятком. На привокзальной площади солдаты играли на гармошке. Немцы постоянно бомбили, всюду лежали разорванные и не разорванные снаряды. По пути следования ребятня, в том числе и мой брат, выскакивала и подбирала непонятные предметы, как потом оказалось — это были красивой формы и голубого цвета бомбы замедленного действия. Брат такую вот неразорвавшуюся бомбу притащил в наш вагон, где и подвесил ее под потолок, как украшение. Фашисты бросали такие бомбы, чтобы они разрывались не сразу. На одной из остановок солдаты увидели бомбу в нашем вагоне. Они забежали в вагон, схватили ее и отнесли подальше. Когда бомбу отбросили на пустырь, она сразу же взорвалась. Так мы были спасены в очередной раз.
Сначала нас привезли в Уфу. Оттуда в Златоуст. А затем на подводах в деревню Вознесенку, где и поселили в дом женщины из раскулаченных. Ходили в лес для сбора ягод и грибов. Но мама нас туда отпускала с неохотой. В лесу было много дезертиров, которые грабили и убивали. Здесь прожили очень мало.
Мамин брат приехал и перевез нас на станцию Раевскую, где-то возле Куйбышева. Мама работала уборщицей в детском доме. Нам дали комнату. В этом детском доме жили беженцы из Ленинграда. Пережили голод, от которого умерла бабушка. Я осталась жива, потому, что именно она свой кусочек хлеба отдавала мне. Маме выдавали одну буханку хлеба на неделю. Все пухли от голода. И тогда мать посадила нас под двери детского дома, а сама пошла бросаться под поезд. Она знала, что если мы останемся сиротами, то нас обязательно заберут в детский дом и там мы будем сыты. На вокзале мама встретила унечанку Слонову Марию Констатиновну. Она ездила со своей вагон — лавкой. Этот вагон сопровождал поезда солдат, которые едут на фронт. Мария Констатиновна дала маме булку хлеба и 5 тысяч рублей и сказала, чтобы мама начинала спекулировать или всех ожидала голодная смерть. По тем временам уборщица получала 360 рублей. А ведро картошки стоило 800 руб.
Мать ее послушала и стала покупать муку, печь шанежки (булочки в середине с картошкой). Она выносила их на вокзал, ставила меня и я продавала их за красненькую бумажку (30 рублей). Брату она не доверяла, так как он был голоден и мог их съесть. И шанежки продавала я, а все денежки до копеечки несла маме. На вырученные деньги она покупала муку, а для детей ведро картошки и четвертушку молока. Мы ели очистки от картошки. Вот так мы и выжили.
— Вспомните, когда вернулись в Унечу после ее освобождения?
— Приехали в Унечу на четвертый день после освобождения города. Унеча была вся в руинах. Только клуб, где размещался немецкий госпиталь, да дома за клубом уцелели. Немцы эти здания не бомбили.
Но после освобождения немцы продолжали бомбить Унечу и ее пригороды. В памяти остались две бомбежки, во время которой мы прятались.
В районе базы запаса локомотивного депо находились солдатские землянки. Вот туда нас и поселили. Но землянки стали убирать, т.к. надо было восстанавливать депо. А ведь землянки были расположены у депо. Мама сняла комнатку на Бельце (еще в 1938 г. в черту Унечи включена деревня Белец), а точнее «Японии», так жители называют микрорайон города. В одной комнате у хозяйки по фамилии Садуро жили все мы и беженка полька.
28 сентября немцы бомбили город Клинцы. На крылья своих самолетов они прикрепляли фонари, яркие лучи которых освещали даже ночное небо Унечи. В это время мы все прятались в погребе. Днем наши зенитки не подпускали вражеские самолеты, а уже ночью фашисты совершали налеты.
После военных действий на улицах города лежало брошенное оружие. Брат насобирал винтовок, бомб, автоматов. Во время налета брат стрелял в воздух трассирующими пулями. И маму арестовали, за то, что у нас было много оружия.
— Альбина Васильевна, а Ваша учеба? Что было с ней?
Альбина
— Я пошла в школу, которая находилась в частном доме. Первая моя учительница была Марья Михайловна. Она для нас первоклашек повесила большой лист фанеры, который служил классной доской и на ней мы писали углем. Букварей не было, тетрадей тоже. Некоторые писали меж строчек газет. А мне мама приносила с работы рулоны серой бумаги, которую мы гладили и делали из нее тетрадки.
Мама работала на восстановлении депо, а потом выдавала рабочим хлеб по карточкам. А ночью мы с братом резали бумагу и клеили талоны, чтобы мать отчиталась за выданный хлеб. Талоны были по 800 грамм (машинистам), 600 (слесарям), 400 (иждивенцам) и 200 грамм. Тогда давали по карточкам хлеб, маме давали 600 грамм на день. Хлеб был с шелухой, но как же мы были ему рады! В третий класс я уже пошла в школу № 18, где преподавала Пыхтенкова Прасковья Владимировна.
— Ваш отец фронтовик, как сложилась его судьба?
— В 1944 году отец приехал в отпуск в Унечу, увидел, что мы были голодные и оборванные. Он пошел в РАЙПРОФСОЖ, где выдавали подарки от союзников (американцев). И устроил им выговор. И ему выдали коробку яичного порошка, два куска сала, коробку фисташковых орехов, а мне он принес ботинки и платье. Сестра Татьяна родилась в 1945 году. По возвращении на фронт, отец освобождал Румынию. Оттуда он присылал нам посылки с продуктами: сало и муку. Отец закончил войну капитаном. После войны его направили на уничтожение бендровцев на Украину. Он был убит бендеровцами в 1948 году в Корсунь — Шевченковском районе.
— А расскажите нам о том, как Вы встретили победу?!
— Мы в это время еще жили на съемной квартире на Бельце и мне уже исполнилось 9 лет. Узнали о радостном событии по радио. Я и все дети выбежали на улицу. Мы бегали, прыгали, кричали от радости. Взрослые даже нам дали выпить «белого молока» т.е. самогона.
-Альбина Васильевна, будьте добры, поделитесь Вашей послевоенной жизнью.
-Мама работала в Орсе продавцом. Последнее же время работала в магазине № 11, где заведующей была та самая спасительница — Слонова Мария Константиновна.
Альбина Дроздова
После войны мама была награждена медалью «За Победу в Великой Отечественной войне» и к медали дали отрез драпа на пальто и на подкладку. Эти ткани пролежали до 1954 года. В 1954 году у меня был выпускной вечер. И вот из подкладки мать сшила мне платье на выпускной, а соседка дала кусочек гипюра для отделки. Другая же соседка дала модельные туфли 37 размера. Но у меня был 35 размер обуви и мне пришлось заложить в них бумажки. Многие девочки шли на выпускной в крепдешиновых платьях, но в моей семье средств на такое платье не было.
-Вы счастливый человек?
— Я очень счастливый человек! Детство у меня было военное, трудное, голодное.Но я все это вынесла. Я умею радоваться мирному небу, вкусному хлебу, человеческому общению. Я благодарю судьбу за все то, что она мне дала: семью, работу, почет, родину… В настоящее время проживаю в Унече. Всегда с удовольствием иду в Унечскую межпоселенческой центральную библиотеку, где организован клуб «Урожайная корзинка», а я его постоянная участница. С радостью помогаю на богослужениях в храме Благовещения Пресвятой Богородицы, являюсь членом Совета ветеранов локомотивного депо Унеча. Альбина Васильевна Дроздова.
Всегда нужно идти вперед!
