Скороход Тамара Арсентьевна
1929 г.
Информация предоставлена:
Спивак Анна Андреевна
Ростовская область, г. Шахты
История спасения знамени полка.
Этот рассказ я записала со слов моей прабабушки, Скороход Тамары Арсентьевны, которая родилась 3 августа 1929 года на Украине, в селе Глодосы Кировоградской области. То, о чем я расскажу, случилось летом 1941 года, когда прабабушке шел двенадцатый год и она закончила пятый класс Глодоской восьмилетней школы №3.
Итак: 1941 год, июнь, Украина. Пятого числа из числа отличников 4-6 классов семь человек получили путевки в пионерский лагерь «Свитанок» (по-русски «Рассвет») под Киевом, а седьмого июня дети уже прибыли в лагерь в сопровождении секретаря комсомольской организации школы. Все хорошо окончили учебный год, сдали экзамены на «отлично».
На 22-е июня была запланирована экскурсия по Днепру на теплоходе на сутки, а ночью в 4 часа началась бомбежка. Сначала решили, что это гроза с громом и молнией, но по репродуктору услышали голос Левитана о нападении фашистской Германии. Детей в лагере было около 1000 человек, стали думать, как быстрей отправить всех по домам. В отряде с Тамарой был мальчик Рома, сын командира разведчиков. Мальчик был евреем по национальности, хорошо знал немецкий язык, его мама обучила, а сама она владела 8 иностранными языками. В тот же день в лагерь на крытой армейской машине приехал его отец и стал собирать детей из Кировоградской области: Новоукраинки, Добровеличковки, Глодос, Хмелевского. Этих деток посадили в машину, наскоро собрали сухой паек, а сыну Роме отец дал полевую сумку- планшет с компасом и картой и рассказал, как ими пользоваться. Через 50 км от Киева детей высадили из машины, а командир вернулся обратно в свою воинскую часть. С детьми были еще двое вожатых, но они вскоре сбежали, а дети больше 10 человек остались одни. Самому младшему из них было семь лет, старшему Роме 13. Отец наказывал детям идти по карте днем проселочными дорогами и стараться не выходить на большие дороги.
В деревнях ребят подкармливали жители. Дней через 10 над полем они увидели парашютный десант, как потом оказалось – немецкий. В деревне Яблоновка женщины, узнав, что Рома – еврейский мальчик, переодели его в девичью одежду и повязали косынкой. Там немцев пока еще не было. Наутро дети вышли из деревни, где-то недалеко шел очень сильный бой. Шли по карте и к вечеру на поле увидели колодец-журавль, ограду, а за ней целое стадо коров. Было понятно, что стадо колхозное, коровы давно не доены и дико ревели. Когда ребята подошли к ограде, навстречу им направился огромный бык, а за ним двинулось все стадо. Видимо, пастухи сбежали, бросив стадо на произвол судьбы. С опаской ребята подошли к ограде и к животным. На удивление, бык вел себя очень смирно, не пытался боднуть и не рыл копытом землю, и стало понятно, что он и коровы ждут помощи от людей. Ребята перелезли через ограду, подошли к колодцу и стали набирать воду тяжелой кованой бадьей, чтобы напоить животных. Бык встал у колодца, не пытаясь самому напиться, а ждал, пока попьют все коровы, и только потом стал жадно пить воду из бадьи.
Молоко из вымени коров стекало на землю, коровы давно были не доены. Девочки стали их доить, а остальные терпеливо ждали своей очереди и не толкались, не бодались. В стаде было 34 коровы и бык. Их, видимо, должны были отправить в тыл, но не успели. Дети прожили около стада два дня, но так никто и не появился. Наутро все стадо выпустили за ограду из загона. Первым шел бык, за ним коровы, дети замыкали шествие. Часа в 4 стадо вдруг заволновалось: впереди были окопы, валялись окровавленные вещи. Бык свернул влево к Днепру, коровы ринулись к воде пить, а дети устало легли. Все решили здесь отдохнуть и помыться, а Тамара решила отойти от кустов вербы в камыши и набрать чистой воды. И вдруг услышала голос: «Девочка, а девочка! Подойди сюда, не бойся! Ты же пионерка!» «Да!» — ответила Тамара. «Подойди, пожалуйста!». Она подошла и увидела лежавшего на спине красноармейца. Он попросил пить, сделал два глотка, намочил руку и провел ею по лицу. Возле него лежал пистолет, а в левой руке – граната. На нем была гимнастерка с красными петлицами и по два кубика на петлицах с обеих сторон… Он попросил расстегнуть ремень на гимнастерке, весь его левый бок был в крови.
-Подыми гимнастерку и возьми то, что там увидишь!
Когда девочка увидела то, что было спрятано у бойца на груди, не поверила своим глазам: красное шелковое полотнище с засохшей на нем кровью! Это было полковое знамя! Боец попросил ее обвязать знамя вокруг себя под одеждой и никому не показывать, пока не доберется к своим.
— Спрячь его, а когда придут наши и освободят вас, отдай его первому командиру, который к вам придет. А сейчас быстро уходите с этого места! Я сам с детдома, меня зовут Алексей Васильевич Пашков.
Мама предложила позвать ребят на помощь, но раненый просил немедленно уходить! Только Ромке мама намекнула, что им необходимо немедленно отсюда уносить ноги!
Шли очень долго. Когда совсем стемнело, остановились. Стадо шло с ними не отставая. Раненый посоветовал детям назваться пастухами, а Тамаре (маме прабабушке) строго наказал не раздеваться, чтобы никто не узнал о ее тайне.
Когда ребята на другой день перешли рукав реки Синюхи, лес кончился, пришлось идти полями. Не доходя до первого села, услышали громкий рокот, сзади столбом поднималась пыль. Едва дети свернули с дороги, мимо них пронеслись мотоциклы, крытые машины. Они перекрыли детям дорогу с обоих концов. Грим (по-русски Гром, так дети назвали быка) вышел и стал рыть землю копытом перед мотоциклами. Один из немцев схватил автомат и хотел выстрелить, но вышел рослый офицер, что-то крикнул, солдат опустил оружие, а офицер подошел к быку, положил руку ему на голову и что-то тихо сказал. На удивление бык даже не мыкнул, не топнул! Рома понял из разговора немцев, что быка надо отправить в Германию. Офицер написал бумагу и отдал ее Роме. Мальчик не стал говорить, что знает немецкий язык. Офицер потребовал надоить молока его солдатам, затем они уехали.
Дети тряслись от страха, а Рома объяснил, что эта бумага – охранная грамота. Шли долго. Одному из детей, самому младшему, было 7 лет и его везли верхом на корове. По пути дети заходили в села и меняли коров на еду, но оставалось еще 15 и бык. Прошел июль, август, в сентябре, наконец, добрались домой и с ними 8 коров и Гром. Дошли до Добровеличковки, там оставили родителям маленького, по пути дети стали расходиться по своим деревням. В Глодосы пришли трое: Рома, Оля и Тамара, моя прабабушка. Детей уже не ждали, заочно похоронили и отпели. С ними осталось 4 коровы и бык. На хуторе старшей сестры Тамары Анюты остался бык, коров забрали хуторяне. Детей проводили в село. Рома перевел на русский язык бумагу, которую ему дал немец, в ней было распоряжение старосте села отправить быка в Германию как производителя. Ночью Тамара попросила свою маму, прапрабабушку мою Акулину, занавесить оконце, потом только сказала, что она принесла и все рассказала ей. А до этого ночью к ним приходили два наших бойца, едва не попавшие в плен, и попросили сохранить их комсомольские билеты и документы. Ночью, таясь, они постирали знамя, высушили его на чердаке своей хаты и спрятали в большой чугунный казан вместе с документами красноармейцев и фотографиями маминого брата Ивана – офицера Красной Армии. Затем все этот казан завернули в клеенку, засыпали золой и закопали в погребе, сверху навалили соломы… Немцы уже были в селе, приехали за быком, но тот наотрез отказался идти с ними. Пришлось звать Тамару, чтобы Гром послушно ушел с немцами. За быком приехал сам командир Ганс Шинкер с переводчицей. Ему село Глодосы (а в нем было 16 колхозов) было отдано во владение. Немцы на хутор ездили редко, боялись партизан, чаще туда наведывались полицаи.
18 марта 1944 года в село вошли наши казаки – разведчики. Дети ходили тогда по местам бывших боев в поисках одежды и обуви и случайно увидели на стогу сена засаду немцев с пулеметом. Они бросились навстречу верховым казакам и предупредили их об опасности. Казаки ускакали, а по стогу ударило орудие, грохнуло сильно. Осколком снаряда ранило лошадь под верховым, красавицу рыже-буланной масти. Подъехала батарея наших бойцов, немцев взяли в плен. Один из них сидел в окопе под палаткой почему-то в обнимку с петухом. Петух заорал и выдал немца.
Раненую лошадь перетащили на подводе в сарай к Анюте, подвязали на весу. Казаки пошли дальше, а лошадь назвали Машкой и она осталась на хуторе. Через неделю стала потихоньку ходить, а потом ушла воевать с частью наступающих. Взамен бойцы оставили Даину – худую, больную. Ее вылечили, откормили и оставили на хуторе до победы.
Утром к Килине и Тамаре прибежала сестра Ольга и сказала, что у них в хате большой начальник в ремнях и со звездами на погонах. Оказалось – командир полка. Дети попросили его подойти к хате Тамары. Он пришел с ординарцем и спросил: « Кто тут хотел видеть большого начальника?» Тамара с мамой достали знамя и показали командиру. Он, как увидел, воскликнул: «Мать! Вам цены нет!!!!» Онемели все, кто был рядом. Обнял мать и рассказал ей, что был десант фашистский, что все погибли, а командование решило, что знамя досталось врагу. Взял, как святыню – бережно и осторожно, ушел, а потом вдруг залп! Думали бой, а это выстроились солдаты ровной шеренгой, два бойца взяли знамя, развернули – и грянуло «Ура!» А тут разведчики сказали, что это те самые дети, что предупредили о засаде в поле. А дальше было вот что…
Часть ушла дальше. В 45-ом война закончилась, а перед 7-м ноября в школу приехала военная делегация на 2-х легковых и большой военной машине. Горн объявил общее построение всем классам с 1-го по 7-й. Солдаты все были в парадной форме. Вышел военком, говорил негромко, но все его отлично слышали.
— Сейчас мы вызываем из строя ребят, которые отличились, как герои в годы фашистской оккупации:
1. Соколов Николай , 7-й класс. Был связным у партизан.
2. Скороход Тамара, 7-й класс. Спасла полковое знамя.
3. Калиниченко Миша, 7-й класс. Сын старосты, давал сведения, полученные отцом о том, кого немцы собираются угонять в Германию.
4. Смирнов Вася,7-й класс. Жил в центре села, передавал Соколову Николаю, какие части немцев и куда перемещались. Староста специально тайком добывал списки, чтобы люди знали, когда полицаи придут забирать скот, когда эсэсовцы будут ходить по домам забирать людей и какого года рождения. Миша говорил Тамаре, а она передавала ребятам для партизан и жителей через Соколова Колю.
Прядко Ваня,7-й класс. Прятал на кладбище учительницу Матрену Трофимовну и нашего летчика, сбитого немцами почти год.
Вызвали всех, вручили подарки. Для школы всем ученикам тетради. Тамаре – 4 метра ситца, платок и чулки, парням – часы, компас, ценные подарки.
К 23.02.46 в школу пришли медали, вручал военком лично ребятам. Тамаре вручили медаль «За отвагу». Никто не знал, что, отступая, фашисты хитро заминировали школу, и в начале 50-х она взорвалась, погибли 2 человека, сгорел музей и архив. В музее была та самая медаль, которую маме вручил военком, она оставила ее для родной школы.
В 1957 году, приехав с Дальнего Востока в отпуск в Глодосы, маме удалось встретиться с Колей и Васей, пытались через военкомат восстановить сгоревшие медали, но им ответили на запрос, что несовершеннолетним награды не восстанавливают.
Но самое обидное и страшное то, что после войны староста, который все дни оккупации помогал людям с огромным риском для себя и своей семьи, был осужден за работу на врага и сослан с семьей в лагеря на север…
ИСТОРИЯ С ЮБКОЙ.
Надеть тогда было особо нечего, и из найденной в поле немецкой плащ-палатки девчатам пошили юбки, а кусок со свастикой достался Тамаре. Из него и соорудили ей одежку с фашистской эмблемой на животе. Командир, увидев это, потребовал немедленно снять, на что Тамара ему ответила: «Дядьку, нэ можу зняты, бо в мэнэ бильше ничого нэмае!» Тогда командир подарил ей новую плащ-палатку и шесть маленьких новеньких парашютиков. Радости было столько у всех!
О прожитой истории у нас в семье есть такое стихотворение. Его написала бабушка Ани — Людмила (1951 г.р.)
Украина. Июнь. Сорок первый. Ждут детей пионерлагеря.
Едут те, кто учился примерно, им путевки вручали не зря.
Этой девочке было двенадцать, ей директор путевку вручил
за учебу, и, честно признаться — он душою не покривил.
Лагерь ласково назван «Свитанок», что по-русски звучало «Рассвет».
Громко пел соловей спозаранок, звонкий горн звал ребят на обед.
Только рухнуло все в одночасье: рев сирен, грохот взрывов в ночи.
И бежит детвора, громко плача, а кругом — палачи, палачи!
Пробирались домой, как умели, от фашистов таясь в камышах.
Были травы степные постелью. Тех, кто младше, несли на плечах.
И однажды в кустах у речушки, набирая воды в котелок,
вдруг услышали:»Девчушки, дайте водички хотя бы глоток!»
Чуть шагнули на голос несмело, раздвигая густые кусты,
а увидели — и обомлели: наш боец, весь в крови, еле жив!
Попросил: » Подойди же, не бойся, расстегни гимнастерку,
возьми то, что спрятано там, и не бойся — я не смог, ты его сохрани!»
Расстегнула дрожащей рукою и увидела алую ткань!
Поняла — знамя то полковое, все пропитано кровью из ран!
Шли все лето полями, степями, хуторяне делились едой.
О секрете своем та девчушка рассказала лишь маме родной.
А в селе уже были фашисты, и предателей было не счесть.
А победа — ой, как не близко! Где она, долгожданная весть?!
Час пришел, загремели раскаты, полк ворвался советских бойцов,
подошли к командиру ребята:»Там Тамара вам скажет словцо!».
Командир, политрук и солдаты удивляются просьбе детей.
Подошли все к Тамариной хате.
Тут выходит она из дверей. А в руках ее — алое знамя,
кровь не всю отстирать удалось, и осталась на ткани, как память
тех, кому всех труднее пришлось.
Замер строй. На глаза командира навернулась внезапно слеза.
» Долог путь был к победе и миру! Много подвигов мы совершили!
Твой — прекрасен!»- девчушке сказал. -»
Если полк потерял свое знамя, он навечно позором покрыт!
Даже если бойцы его с нами и его командир не убит!»
Говорят, что не детское дело
воевать, если грянет война.
Но двенадцатилетние смело
шли в разведку, стреляли умело,
в каждом детском сердечке горела
жажда мести врагу, и она в бой звала!
Разве их тут вина?!
Вот такая история… Девочки-подростка… Девочки, пережившей войну…. Нашей дорогой Тамары, которой не стало совсем недавно…
